Он тоже дал миру хинин

«Он дал миру хинин» — такая надпись украшает надгробие Чарльза Леджера, большого авантюриста, автора двух не принёсших ему самому удачи бизнес-проектов: по разведению альпаки в Австралии и выращиванию хинного дерева сразу в нескольких регионах земного шара.

Но Леджер, естественно, не был единственным человеком, внёсшим вклад в распространение растения, которое вполне могло вовсе вымереть из-за того, что правительства Перу и Боливии не желали делиться эндемиком с остальными. Одним из исследователей хинного дерева в XIX в. был сэр Клементс Роберт Маркгэм (Clements Robert Markham, 1830–1916) — английский географ, писатель, секретарь, а позже президент Королевского географического общества.

Во время службы в Управлении по делам Индии, в 1859 году, Маркгэм предложил проект по добыче семян хинного дерева в Перу и Боливии и дальнейшему выращиванию его в Индии. Проект одобрили, Маркгэма утвердили в качестве главы экспедиции, а одним из членов его команды стал ботаник Ричард Спрус (Richard Spruce) — именно он позже выделит из коры хинного дерева само вещество хинин.

Лёгкой прогулкой поездка не стала, да никто и не надеялся. Въезд в Боливию Маркгэму попросту не разрешили — может быть, и хорошо: Леджер, который в это время сам находился в этой стране, писал исследователю, что там ему может грозить опасность. Верный слуга Чарльза объяснял своему господину, что местные жители трепетно относятся к хинному дереву, которое считают связанным с потусторонними силами, и будут мешать любому иностранцу, который на него покусится. Правительство же Перу, куда Маркгэму удалось попасть, отчаянно чинило ему препятствия на протяжении двух лет, поскольку стремилось сохранить монополию на столь ценный продукт.

Каким образом исследователю удалось получить разрешение на вывоз ростков дерева и сколько за это пришлось заплатить, неизвестно, но вскоре в Бирме и на Цейлоне (а это были британские колонии — грубо говоря, тоже Индия) появились плантации хинного дерева.

Естественно, там сначала всё тоже пошло наперекосяк. Почти все деревья погибли — то ли не акклиматизировались, то ли стали жертвой насекомых-вредителей. Но у Маркгэма был Спрус: его усилиями плантации расширились, и спустя какое-то время Индия уже экспортировала пару сотен тонн коры в год. Маркгэма за успешную реализацию проекта ждала награда от британского правительства — впрочем, сама Британия получила благодаря ему куда больше.

Тем временем на Яве, куда Леджер отправил партию семян хинного дерева, те прижились ещё лучше: к 1900 году остров поставлял две трети мирового объёма коры. Вот только сам Чарльз никакого дохода от них не получал. Прозябающему в бедности коллеге пытался помочь Маркгэм. Он добивался от голландского и индийского правительства пособий для него, и в конце концов к 79-летию Леджера правительство Голландии решило выплачивать ему ежегодное пособие.

Ну а Клементс Маркгэм сделал неплохую карьеру и активно продолжал исследования, но уже в другом географическом направлении. В 1876 году вместе с двоюродным братом Альбертом Гастингсом Маркгэмом (Albert Hastings Markham, 1841–1918) он пытался достичь Северного полюса. Это кузенам не удалось, но и их рекорд — широта 83°20'26'' — оставался не побитым ещё 20 лет.

Именно с двоюродным братом сэра Клементса Маркгэма перепутала московская газета «Раннее утро» в 1916 году, приписав Альберту Гастингсу и вклад в распространение хинина, и слегка преждевременную кончину.

Прочитать об этом можно в нашем тг-канале.

Эту статью уже обсуждают в нашем ТГ-канале. t.me/worldginday